Договор VS уголовное дело. Сделки, которые ведут в СИЗО
Недобросовестные контрагенты превращают бизнес в средство обогащения отдельных чиновников и силовиков. Читайте о том, как происходит подмена обычных сделок на уголовные дела.
Даже если учитывать порочность сложившейся правоприменительной практики по «резиновой» статье «Мошенничество», нельзя однозначно утверждать, что имущественный вред в форме неполучения должного или упущенной выгоды не является преступлением. Такие действия могут быть квалифицированы, например, как злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК).
получил в качестве гонорара успеха руководитель АК «Третьяков и партнеры» Игорь Третьяков. Следователи решили, что адвокат получил гонорар незаконно. Летом 2018 года его отправили в СИЗО.
Однако у этой практики есть и логичные объяснения. Обвинить лицо, которое не возвратило долг по кредиту, в совершении мошенничества проще, чем доказывать, что деяние содержит состав преступления по ст. 201 УК. Это связано с тем, что, например, диспозиция ст. 201 УК содержит такой оценочный признак, как «существенный вред». Чтобы сделать вывод о его наличии, правоохранительным органам придется привести вполне конкретные доводы. Такая же ситуация и со второй частью этой статьи, где содержится оценочная категория «тяжкие последствия». Чтобы их установить, может потребоваться подтверждение со стороны экспертов. Кроме того, ст. 201 УК применяется только в отношении ограниченного круга лиц с управленческими полномочиями. Это значительно сужает возможности следователей привлекать к ответственности всех, кого им захочется.
При квалификации содеянного как мошенничества таких сложностей не возникает. Достаточно установить, что сумма хищения составляет свыше 1 млн руб. и действия квалифицируются как хищение в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 160 УК). Такое деяние — тяжкое преступление, срок лишения свободы за которое может достигать 10 лет.
Сергей Солдатенко, руководитель практики разрешения судебных споров АБ «Павлова и партнеры», также отметил, что речь идет о возбуждении уголовных дел в связи с неполучением кредитором денежных средств в результате обмана со стороны должника либо сговора между должником и одним из топ-менеджеров кредитора. В таких ситуациях следователи могут возбуждать дело по ст. 165 или по ст. 201 УК. Однако чаще всего дела возбуждаются по ст. 159 или 160 УК, утверждает Сергей. При таких обстоятельствах можно согласиться со специалистами, которые считают, что неполучение должного (кредита, аванса или иных платежей) не должно быть квалифицировано по ст. 159 или 160 УК. С другой стороны, для представителей правоохранительных органов доказать состав преступления по таким статьям, как ст. 165 или 201 УК, гораздо сложнее.
Каждый случай уголовного преследования индивидуален, поэтому сложно обобщить юридические советы для защиты. Однако на основании нашего опыта постараемся привести несколько примеров и отразить ряд рекомендаций по минимизации рисков.
главный редактор журнала «Уголовный процесс»
Реальность отечественной уголовной практики состоит в том, что любой гражданско-правовой договор при должной «ловкости рук» и, главное, заинтересованности правоохранительных органов может стать основанием для уголовного дела. При этом неважно, что стороны договора исполнили обязательства друг перед другом и не имеют взаимных претензий. Лучше вспомнить несколько особенностей.
В девяти из десяти уголовных дел предприниматели «заказывают» друг друга. Об этом говорит и бизнес-омбудсмен Борис Титов, и сами правоохранители. Если Титов говорит это скорее с сожалением, то силовиков не смущает их логика, что «они (бизнесмены) сами виноваты, что нас коррумпируют».
В данном случае нужно учесть, что если предприниматель прибегнет к помощи уголовно-правовой машины, то контролировать ее работу он не будет.
Практически 100-процентный риск уголовного преследования существует по любому контракту с органами власти. При этом здесь не работают ссылки на свободу договора, рыночное ценообразование и то, что обязательства по договору стороны исполнили. Простая схема: подрядчик по госконтракту заключает договор субподряда. Договор субподряда исполнен, акты подписаны, деньги получены. Руководство заказчика поменялось, подрядчик не смог с ним договориться. Вдруг приходит проверка целевого расходования средств госоргана и показывает, что работы подрядчик выполнил по завышенным расценкам, да еще и привлек сомнительных субподрядчиков. Итоги проверки — уголовное дело по ст. 159 УК «Мошенничество» и под арестом бывший руководитель заказчика, подрядчик и субподрядчик. Главное в статье Скрыть
Кредит как мошенничество
Условная коммерческая организация ООО «Василек» получила кредит у банка в размере 1 млрд руб. Постепенно его выплачивая, заемщик в лице своего бенефициара, условно — Сидорова, который также являлся членом правления банка, предложил кредитору оформить соглашение о возвращении оставшейся части кредита через отступное в виде 60% акций условной офшорной компании Dark Forest, принадлежащих ООО «Василек». Банк согласился, получил эти акции и отказался от требования по кредиту. При согласовании условий соглашения акции были оценены сторонами в 650 млн руб.
Позже другие члены правления совместно с акционером банка подали в правоохранительные органы заявление о том, что Сидоров ввел их в заблуждение по поводу истинной стоимости акций компании Dark Forest. Аудиторы оценили стоимость акций существенно ниже, допустим, 10 млн руб.
В итоге в отношении Сидорова возбудили уголовное дело по факту совершения мошенничества, то есть хищения денежных средств банка путем обмана (ч. 4 ст. 159 УК).
Президент против
Добросовестный бизнес не должен постоянно ходить под статьей, постоянно чувствовать риск уголовного или даже административного наказания. Такую проблему поднял Владимир Путин в Послании Федеральному собранию 20 февраля 2019 года. В частности, он обратил внимание на произвольное применение квалифицирующих признаков при расследовании, а также необоснованное содержание предпринимателей под стражей (kremlin.ru).
Юридическая оценка ситуации. Незаконное изъятие чужого имущества и причинение собственнику ущерба — обязательный признак мошенничества. Это означает, что виновный незаконно лишает собственника права на это имущество либо самого имущества. Во взаимоотношениях между ООО «Василек» и банком никакого изъятия не было, поскольку кредитная организация на основании договора, то есть вполне правомерно, перечислила денежные средства на счет заемщика. При этом компания получила эти средства не в пользование или владение, а в свою собственность (п. 1 ст. 807, п. 1 ст. 819 ГК).
Когда ООО «Василек» получало кредит, оно приняло обязательство добросовестно вернуть задолженность. Но сторона обвинения пришла к выводу, что компания не выполнила это обязательство, при этом ее владелец ввел руководство банка в заблуждение относительно стоимости отступного. Часто следователи в таких ситуациях стараются не обращать внимания на то, что тело кредита на момент предполагаемого хищения уже находилось в собственности компании-должника. Причина — формулировка диспозиции статьи, которая прямо указывает, что похитить можно только чужое имущество.
Введение в заблуждение руководства банка с целью хищения денежных средств можно признать мошенничеством только в случае, если оно было совершено до получения кредита и при условии доказанности того, что ООО «Василек» изначально его возвращать не намеревалось. Главное в статье Скрыть
Аванс как хищение
Две компании заключили между собой договор подряда. Условное ООО «Ромашка» перечислило условному ООО «Аврора» аванс в размере 500 млн руб. Позже в одностороннем порядке общество расторгло договор в связи с существенным нарушением его условий со стороны исполнителя. В уведомлении о расторжении контракта заказчик потребовал вернуть сумму неотработанного аванса в размере 350 млн руб.
Исполнитель отказался возвращать аванс и уклонялся от исполнения обязательств. Решив усилить переговорные позиции, руководитель ООО «Ромашка» обратился в правоохранительные органы с заявлением о преступлении. Следователи посчитали, что аванс был вверен, а директор ООО «Аврора» условный г-н Иванов его присвоил, то есть похитил (ч. 4 ст. 160 УК).
Юридическая оценка ситуации. Юристу-криминалисту покажется неправильным, что действия Иванова следствие не квалифицировало как мошенничество. Здесь следует сразу упомянуть, что Иванов не собирался исполнять подрядные обязательства до перечисления аванса. В материалах дела таких данных не было, что в силу закона исключает вменение ему мошенничества.
Нет здесь и признаков присвоения. Похитить можно не любое, а только чужое имущество, которое не принадлежит виновному на праве собственности. Перечисленный же на расчетный счет ООО «Аврора» аванс — это разновидность оплаты по договору, а тем самым на него у подрядчика возникает право собственности. Главное в статье Скрыть
Методы защиты
Нежелательно поспешно сообщать следователю о том, что неполучение должного — это не хищение, а другое преступление, даже если это и так. Но предпринять ряд мер, особенно когда это выгодно с точки зрения защиты, стоит. Например, когда по ч. 1 ст. 201 УК уже истекли сроки давности.
Бизнес сможет заявить о давлении
В России создадут цифровую платформу, с помощью которой предприниматели смогут сообщать о фактах административного давления и нарушениях в сфере контрольно-надзорной деятельности. Пилотный запуск платформы должен состоятся в 2019 году (asi.ru).
Обжаловать постановление. Прежде всего нужно обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела не по основанию неверной квалификации содеянного, а ввиду отсутствия признаков хищения. КС неоднократно отмечал, что возбуждение уголовного дела — это стадия уголовного процесса, в ходе которой устанавливаются, в том числе обстоятельства, исключающие возбуждение уголовного дела. В частности, отсутствие признаков состава преступления, истечение сроков давности.
Подготовиться к допросу. При допросе предпринимателя в качестве свидетеля нужно указывать на все обстоятельства, которые исключают квалификацию содеянного как хищение.
Заявить ходатайство. Необходимо заявить ходатайство о прекращении уголовного дела, приложив к нему заключение ученого-юриста, который укажет на отсутствие состава хищения. Это может создать дополнительную правовую поддержку позиции защиты. При этом лучше прямо не просить приобщить заключение к материалам дела, поскольку в случае поступления такой просьбы в ней наверняка откажут. Но если ссылки на такое заключение будут отражены в самом ходатайстве, то оно обязано быть в материалах дела, поскольку это составная часть письменной просьбы.
Указать на сомнительность квалификации. С нашей точки зрения, стороне защиты нужно указывать на сомнительность предлагаемой следствием квалификации при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения. Поможет в этом п. 4.2 постановления КС от 22.03.2018 № 12-П «По делу о проверке конституционности частей первой и третьей статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С. А. Костромина». В этом деле КС сформулировал важное положение. А именно: ч. 3 ст. 108 УПК «…требует от должностного лица органа предварительного расследования изложить в постановлении о возбуждении перед судом соответствующего ходатайства мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения, а также приложить к постановлению материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Это означает, что на такое должностное лицо возлагается обязанность представить достаточные, убедительные prima facie (на первый взгляд) доказательства в обоснование допустимости избрания заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), подтверждающие наличие события преступления, его квалификацию, причастность подозреваемого, обвиняемого к его совершению…»
адвокат, партнер адвокатского бюро «Коблев и партнеры»
Уголовно-правовые «аргументы» в корпоративных конфликтах имеют излишне высокую и искусственную роль. Это серьезная подмена гражданско-правовых споров уголовными делами: вместо вызова в суд приходит с обыском ОМОН; человека помещают в СИЗО за то, что он, например, в сделке не согласен с условиями другой стороны. Результат — разрушенный бизнес, поломанные судьбы.
Президент постоянно напоминает руководителям ведомств о недопустимости злоупотреблений на местах и прекращении незаконного уголовного давления на бизнес. Печальные цифры фигурируют и в докладе уполномоченного по защите прав предпринимателей: только 13% уголовных дел против предпринимателей оканчиваются приговором, остальные либо прекращаются, либо разваливаются. Это происходит во многом благодаря недобросовестным коррумпированным сотрудникам правоохранительных органов, слабому процессуальному контролю за их деятельностью и формальному отношению сотрудников надзорных органов к своим обязанностям.
Такие уголовные дела не отвечают даже базовым признакам мошенничества или растраты. Часто отсутствует признак безвозмездности. А в силу того, что многие судьи-криминалисты ничего не понимают в экономике, не желая разобраться в ситуации по закону, они просто переписывают обвинительное заключение прокурора или следователя вплоть до орфографических ошибок.
Ст. 299 УК, предусматривающая уголовную ответственность за незаконное возбуждение уголовного дела, не работает абсолютно. По словам Генпрокурора на заседании коллегии Генеральной прокуратуры 19.03.2019, «за два года ни одно такое преступление на учет не поставлено. Две другие части, часть первая и вторая, уже более 20 лет предусматривают ответственность за привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности. Они касаются не только предпринимателей, но тоже не работают. За 2017–2018 годы при 37 тыс. реабилитированных, из которых почти 3 тыс. содержались под стражей, в суд направлено только два уголовных дела по ст. 299.
Вывод очевиден: следователи и руководители следственных органов не заинтересованы в формировании практики применения данной нормы. Мы всегда говорили и продолжаем настаивать, чтобы уголовно-правовые запреты выступали для правонарушителей сдерживающим фактором. Необходимо не ужесточение наказания, а его неотвратимость».
Всему виной коррупция — за определенную сумму правоохранители выступят арбитром в экономическом споре, «найдут» виноватого и переведут спор из экономической плоскости в уголовную. К сожалению, проблема эта масштабная. Пока не будут предприняты решительные действия по искоренению порочной практики, бизнес так и будет рассматриваться не как двигатель экономики страны, а как средство обогащения отдельных чиновников и силовиков.
